Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."

Теребихин Н.М.

Деми-ургические деяния Петра I по правильному — «регулярному» — устроению гидро¬метеоусловий Ладожского озера дополняются его культуртрегерской, поэтической
94

активностью, следы которой закреплены в переименовании гидронимики Ладоги. То место, где Петр рассек кнутом озеро (Сухая Луда), стало именоваться Царской Лудой или, в другом варианте, Петровой Карой20. Интересно, что в комментариях к этой ладожской, «рыбацкой», версии библейского повествования о всемирном По¬топе содержится этиологический миф, объясняющий происхождение рукавиц из сукна — вачек: святой Антоний Римлянин, «плывя по Ладожскому озеру, отдыхал у острова Птишево и здесь, увидевшись с ладожскими рыболовами, подарил им вачки. С тех пор они и по сю пору»21. Образ святого Антония Римлянина, который сыграл важную роль в становлении православной феноменологии и народной ми¬фологии морской культуры Русского Севера, в предании о наказании Ладоги сопря¬жен с образом культурного героя, семиотически значимые элементы одеяния кото¬рого (головной убор, верхнее платье, рукавицы) составляют набор сакральных пре-цедентов, закладывающих основание всей культурной традиции технологии северного народного костюма в его бытовом и священном изводах.
Подобным же образом и Петр I как культурный герой Русского Севера является первотворцом предметного мира северно-русской культуры. В исторических преда¬ниях Поморья отдельные мифологически существенные атрибуты петровской одеж¬ды (прежде всего шапка и камзол) приобретают сакральный статус «первой вещи», первообразца, который в качестве модели-лекала полагается в основание всей тра¬диционной портняжно-швейной технологии. Царская одежда в народном мифологи¬ческом восприятии обладает мощным волшебным, магическим, «безразмерным» продуцирующим потенциалом. Поэтому исторические предания Русского Севера, в которых интерпретируется тема «царской одежды», строятся на мотивах ее похище-ния, договора, дарения. Мотив похищения развернут в сюжет вариативного преда¬ния о «"вытегорах-ворах", которые у Петра Великого камзол украли». Не отстали от вытегоров в воровском ремесле и жители поморской Нюхчи (нюхчане), которые «у Петра Великого (у царя!) кафтан украли»22.
Сокращенным вариантом истории похищения царского кафтана (камзола) явля¬ется мотив договора с царем, который, откликаясь на просьбу юродивого-простеца, добровольно жалует вытегорам свой «безразмерный» камзол, ставший тем магичес¬ким «первоматериалом», из которого многие поколения «мудрых вытегоров» (воров и юродивых-простецов) изготавливали себе шапки.


Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.