Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
В силу своих максималистских устремлений «здесь и сейчас», народ выбирает самое «сильное» пространство (Море) и самый кратчайший путь, ведущий в святые земли, к Богу (Восток). Религиозно-этническая драма-идея русского народа развертывается в пространстве хаоса и гармонии мор¬ской стихии как единственно приемлемой и конгениальной субстанции, соответ¬ствующей умиротворенному и смутному состоянию ландшафта русской души, взыс¬кующей Града Небесного на путях, ведущих в страну Востока, которая располага¬ется (обретается) в циркумполярных областях. Исход русского народа к Морю и Востоку завершается на берегах Студеного моря-океана, на самом северном пределе русской ойкумены — в Лукоморье, в мифологической географии которого отчетли¬во проступает образ центра мироздания, воплощенного в вертикали мировой горы («лукоморские горы»), окруженной водами океана (реки).
Поэтому путь русского народа к Морю и Северу — это тернистая и опасная дорога восхождения к высотам мироздания, к тем полюсным пределам, где воды земного океана сливаются с водами океана небесного.
Поморская культура, созидаемая на пределе, на границе с миром полярного инобытия, — это кенотическая культура аскезы, отказа, отсечения и предельного упрощения, доведения идеала простоты до своего абсолютного этического, эстети¬ческого, религиозного и социального императива.
Простота «текстов» (произведений, творений) северно-русской культуры за¬ключена не в их примитивности, неумелости или незатейливости, а в максимальном приближении и соответствии простому божественному «глаголу» сакральных кано¬нов, архетипов, прообразов и логосов, тому «праязыку» символов, который укоре¬нен в метафизической реальности «центра мира», «полюса». «Несмотря на то, что всякая вещь может служить символом запредельной по отношению к ней реально¬сти, как правило, наиболее употребительными бывают те вещи, которые являются самыми простыми и связанными с идеей центра, полюса данного уровня. В прин¬ципе, предельно простые символы и символы полюса совпадают, так как наиболее простой является центральная фигура конкретного метафизического плана, и, на¬оборот, наиболее центральной — наиболее простая. <...> Исходя из этой логики, можно утверждать, что каждый конкретный план реальности есть развернутый символ его центра, его полюса. Чем проще качество элементов этого плана, тем ближе они располагаются к полюсу. Это можно увидеть даже в самих природных условиях земных полюсов, где, в отличие от средних широт, царят законы простоты и ясности — белые льды, синее небо и красное солнце, где крайне редки сложные комбинированные формы и существа, пейзажи и предметы»16.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.