Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."

Теребихин Н.М.

Сигизмунд Герберштейн в своих «Записках о Московии» со слов новогородских купцов конца XV — начала XVI столетия в так называемом «Югор¬ском дорожнике» приводит не только описание пути, ведущего в Югру, но и сооб¬щает сведения о географии Лукоморья: «Движение вверх по Оби дальше устья Иртыша приводит в страну таинственных грустинцев и серпоновцев, к сказочным Лукоморским горам; возвращение в нижнее течение Оби открывает читателю не¬знаемый народ каламов... <...> и опять приближается к тем же Лукоморским горам, но уже минуя город Серпонов, туда, где живут кинокефалы, а через систему луко-морских рек — к фантастической реке Тахнин... где плавают рыбы человеческого облика. Лукоморские горы опоясывают всю землю, населенную незнаемыми наро-дами, а река Тахнин снаружи омывает Лукоморские горы, замыкая земной круг. Этот фантастический мир населяли люди чудовищного вида: у одних из них, напо¬добие зверей, все тело обросло шерстью, у других собачьи головы, третьи совер¬шенно лишены шеи и вместо головы у них грудь... Здесь можно было пускаться на поиски земного рая, который, по преданию, окружен кочевьями подобных уродцев, пресвитер Иоанн мог собирать здесь вокруг стола двенадцать патриархов, а царь Соломон начинать охоту на дикого Китовраса»38.
Наиболее полное описание мифологической географии Лукоморья содержится в сказании «О человецех незнаемых в Восточной стране», составленном в 1483— 1484 годах пермской владычной администрацией. Сказание, являющееся, по мне¬нию А.И. Плигузова, первым хорографическим описанием Зауралья, «родилось на границе освоенного и неосвоенного миров, где на золоте гнездятся геродотовы грифы и где карлики гоняются за журавлями, на границе реальности и легенды, на границе устной и письменной словесности. Приметы жанра космографической статьи пере¬плетаются в Сказании с делопроизводственным формуляром "распросных речей". Подобно кентавру Китоврасу, Сказание с достоинством несло свою двойственную природу из столетия в столетие.
По мере освобождения от определенной этногеографической почвы, Сказание все глубже уходило в мифопорождающую стихию легенды о далеких землях, обре¬тая тем самым большую свободу интерпретации»39.
А.И. Плигузов в своих комментариях к Сказанию весьма проницательно отме¬тил его пограничный характер, связанный не только с самим жанром этого космо¬графического «текста-кентавра», но и с описанием мифологической хорографии Лу¬коморья, лежащего на границе русского мира с потусторонним миром мертвого царства. Сказание — это своеобразный лукоморский дорожник, ведущий по кругам самоедского мира мертвых, находящегося «на Восточной стране за Югорьскою зем¬лею над морем».


Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.