Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Точечной простоте пространства центра мира соответствует простота полюса времени, который «тождественен точке вечности или тому сакральному "месту", где "боги" вселенной пьют сок сомы, амриту, напиток бессмертия... Это сущностно мир вне пространства и вне времени (или других типов длительности)»17.
Центростремительная, ориентированная на северный полюс мира поморская культура — это культура кристально чистых и простых пространственных форм,
45
пребывающих во вневременном состоянии вечного покоя. В этом отношении по¬морская культура выступает в качестве эталонного хронотопа всей русской культу¬ры, в которой пространство довлеет над временем, измеряемом не категорией дли¬тельности, но модусами пребывания, точечности, вечности, покоя. Из всех трех координат линейного времени для русской сакральной хронологии единственно сущим и стоящим представлялось только настоящее время, в котором претворялось будущее, вечное. В русском хронотопе, сконцентрированном на точечном времени остановленного настоящего, раскаленного энергетикой века грядущего, нет места прошлому, воспоминание о котором замещено воспоминанием о будущем. Подоб¬ное понимание времени оказало мощное воздействие на формирование особого алгоритма русского исторического процесса, на выработку уникальных свойств характера русского народа, его историософии.
«Природная» простота пространственных форм поморской культуры порожда¬ла у некоторых ее исследователей превратное представление о том, что северные зодчие «учились у природы», подражали ее формам, «будто эти произведения — сама природа» (И.Э. Грабарь). Однако гармония природы и произведений северного деревянного зодчества, которую являли собой удивительные по соразмерности ар¬хитектурно-природные ансамбли, покоилась не на подражательных законах биони¬ки, а на единстве восприятия и природы и создаваемых форм как разных проявле¬ний единого образа Божия — того сакрального животворящего архетипа, той истин¬ной Меры и Красоты, у которой учились и которой подражали северные зодчие.
Поморский мир, строившийся по метафизической заповеди «как мера и красота скажут», по законам Божественного Домостроительства, поражает удивительной простотой, лаконичностью и в то же время симфоничностью, соборностью форм своего религиозного, социального и хозяйственно-экономического уклада, сакраль¬ная геометрия которого воспроизводит архетипы и символы центра (точки) и пери¬ферии (круга), квадрата, креста, треугольника, триады, линии (пути). Образы цен¬тра и периферии лежат в основаниях пространственной организации северного мира, в центре которого возводилась священная триада храмового ансамбля, трехчастная композиция которого (две церкви и колокольня), воспроизводила геометрическую фигуру треугольника, вписанного в круг «мирской» периферии (ограда вокруг хра-мового «тройника» со встроенными в нее торговыми лавками и рядами; расходящи¬еся из центра круги жилищных и хозяйственных построек).
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.