Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."

Теребихин Н.М.

Параскевы (из двух отме¬ченных «пятницких» церквей)21.
В сакральной композиции погоста нашли отражение не только тернарные, но и дуальные космологические модели, основанные на оппозиции «чистого», священ¬ного центра и «нечистой», мирской периферии. Поэтому на самом погосте рядом с церковью располагались кладбище, торг, кабак. Отмеченные элементы сакральной топографии погоста наделялись хтонической семантикой и локализовались на гра¬нице мира людей и «иного» мира.
Одним из наиболее осязаемых локусов «иного мира», обладавшим ярко выра¬женными периферийными свойствами, являлось кладбище (вне зависимости от его расположения: на погосте или за пределами поселения). «Особый статус кладбища в традиционных представлениях и верованиях обусловлен двойной принадлежно¬стью этой части пространства (и живым и мертвым). Кладбище — место не только контакта, но и переход из одного состояния в другое. С этой точки зрения кладби¬ще — воплощение идеи маргинальное™ со всеми присущими ей характеристиками (мена признаков, всевозможные инверсии и т. п.)»22. Такой статус кладбища предоп¬ределил амбивалентность его восприятия, зафиксированную парадоксальным для атеистического сознания представлением о том, что «человек рождается на смерть, а умирает на жизнь»23. Для религиозного сознания между областями жизни и смер¬ти не существует непреодолимых границ. Жизнь и смерть взаимопроницаемы и взаимозаменяемы. Поэтому в традиционной культуре мирская (земная) жизнь вос¬принимается как живая смерть (жизнь, обремененная смертью). И наоборот, смерть предстает как единственно реальная (вечная) жизнь.
Оптимистические представления о «рождающей смерти» отразились в топогра¬фии кладбищ на Русском Севере. Северные погосты (кладбища) обычно располага¬лись на высоких, сухих местах, чаще всего в сосновом бору (роще). Такие места на Севере называли «веселыми». «Веселость» кладбищенского пространства смерти объяснялась не только ее соотнесенностью с областью вечной, райской (блаженной) жизни, но и народной религиозной эстетикой животворящей высоты погоста, во-площенной в космических образах горы и дерева.
187

Вторым важным элементом хтонической периферии погоста являлся торг, рас¬полагавшийся рядом с церковью. Так, например, в Бестужевской волости на Введен¬ском погосте проходили две ярмарки — Введенская и Прокопьевская. «На них съез¬жались купцы из Вельска, Шенкурска, Тотьмы, Вологды. Торг в течение трех дней шел прямо у церквей, а также и под горой, где были поставлены специально для ярмарочного времени амбары и склад-магазея»24.


Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.