Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."

Теребихин Н.М.

Расположение рая и ада в пределах Студеного моря-океана превращало его в священное водное пространство и метафору «моря житейского», а плавание по нему уподоблялось жизненному пути человека, кото¬рый сам вел корабль своей судьбы и в зависимости от направления начертанного им курса попадал либо в рай, либо в ад. Подобное восприятие моря как порога — преддверия иного мира — наделяло мореплавание глубочайшим религиозным смыс¬лом, пронизывающим все мельчайшие подробности и детали морской культуры. Жизнь на море — это жизнь в ином, нечеловеческом, сакральном измерении, где все земное, житейское растворено и преображено по законам обратной перспекти¬вы, трансформирующей земную реальность в икону священного морского бытия. Уподобление моря иконе имеет не только метафорический смысл, но оно указывает и на их общее «топологическое» свойство границы (окна, двери), отделяющей по¬сюстороннее от потустороннего. «Иконостас есть граница между миром видимым и невидимым. <...> Иконостас есть видение. Иконостас есть явление святых и ан¬гелов — ангелофания, явление небесных свидетелей и прежде всего Богоматери и Самого Христа во плоти, — свидетелей, возвещающих о том, что по ту сторону плоти Иконостаса есть сами святые»5. Подобно тому как «икона, которой мы покло¬няемся, есть способ общения между миром горним и человеком, и сам фундамен¬тальный принцип иконичности, пронизывающий все слои православной культуры, выражает пространство общения между Богом и человеком»6, море является тем священным локусом земного ландшафта, где человек как пред иконой предстоит Богу, где ему в мистическом прорыве открываются врата Небесного Града — Иеру¬салима Нового. В потусторонности моря, в причастности его к географии иного мира сокрыт и источник его мистицизма. Море как место личной мистической встречи Бога и человека само окрашивается в мистические тона и предстает как концентри¬рованное синергийное пространство, соединяющее горнее с дольным, небесное с
64

земным. На Земле нет ни одной стихии, кроме воды в ее морском обличье, которая бы так органично, проникновенно сливалась с Небом. Подобная слиянность разру¬шает все земные пространственные отношения, все привычные ориентиры и по¬рождает мистическое чувство зеркальности моря и неба, которые не только отража¬ются, но и претворяются друг в друге. В библейских текстах, на которых основана символика северно-русской морской культуры, животворное сочетание небесного и водного (морского) начал представлено в Книге Бытия, повествующей о сотворении мира: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою» (Быт.


Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.