Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."

Теребихин Н.М.


В преданиях о плавающих островах не только раскрывается хтоническая при¬рода острова, но и прослеживается его соотнесенность с временами землеустрое-
22

ния, когда из недр первобытного хаоса водной стихии поднималась земля, когда рождающийся космос находился в рассеянном, «плавающем» состоянии. Следова¬тельно, предания о плавающих островах вписываются в круг космогонических мотивов, связанных с сюжетом основного (змееборческого) мифа. Вместе с тем, нельзя не указать на возможность складывания этих преданий под воздействием автохтонной (саамской) островной культуры и островной мифологии. Саамским шаманам-нойдам для переправы через водные препятствия «не требовалась лодка: достаточно было отрезать кусок земли, прочитать заклинания и можно было пус¬каться в плавание на нем, как на плоту. Но здесь шамана подстерегала опасность: если кто-то окликал его по имени, то плот превращался в остров, а нойда — в камень. Очевидно, именно так и появились многочисленные острова на озерах Лапландии»81. Как видим, типологическое сходство северно-русских преданий о плавающих островах, об «окаменевших немцах» и лопарских мифологических рас¬сказов о нойдах несомненно. Кроме того, если учесть более развитый уровень ост¬ровной культуры и мифологии саамов, то необходимо признать ее воздействие на складывание северно-русской островной модели мира, в которой до начала освое¬ния Севера существовал лишь умозрительный образ «моря-окияна» и «острова Бу¬яна». Но каковы бы ни были исходные основания формирования северно-русской островной культуры, сложившийся в ней образ острова соотносился с универсаль¬ными мифопоэтическими идеями центра иного мира и, одновременно, его перифе-рии. Синонимичность центральности острова и его рубежности объясняется опре¬деленными закономерностями «в пространственной организации потустороннего мира, в котором не только всякий "центр" обладает признаками границы, но и граница, обычно выступающая в виде трудного препятствия, зачастую имеет при¬знаки "центра" и потенциально может стать им. Так, море на пути героя оказыва¬ется либо преградой, которую необходимо преодолеть, либо самой областью поту¬стороннего мира, в центр которой надо проникнуть»82.
Рубежные свойства острова ярко раскрываются в истории Аникиева острова в Баренцевом море, который и русскими и иноземными мореходами воспринимался как пограничный пункт, расположенный на символической границе, разделяющий «немецкие земли» («Дацка», «Норвега») и «Русь». На одной из каменных плит Аникиева острова проходящие мимо него мореходы оставляли свои автографы.


Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.