Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."

Теребихин Н.М.

По финской легенде, приводимой Одоевским, при строительстве города закладные камни уходили в топь, пока Петр не простер ладонь, на которой потом и был выстроен город. Ладонь потом была убрана, а город остался. Город без фун¬дамента, без основания. Его камень — подвижен. <...> П. — камень, который вода точит. Его земля — "мать сыра земля", сыра до слякоти, до топи, до испарений»66.
Петербург, развернутый из тела «строительной жертвы» (Петра), — это город камня, но камня, покоящегося на воде, точнее, плывущего по без-опорной, без¬основной, без-почвенной водной стихии. В этом смысле Петербург изоморфен всей России, а петербургский миф о постоянной жизни на краю, на пределе, над бездной исчерпывающе раскрывает содержание «русской идеи» и состояние русской души. «Это жизнь на краю жизни и смерти, заглядывание в мир иной, поиск и надежда на обретение спасения: себя, России, человечества. Высшее напряжение сил — интел¬лектуальных и нравственных, экономических и физических, политических и про¬сто — человеческих. Постановка предельных и запредельных вопросов, поиск отве-тов на них. Отсюда и особая роль П. в становлении общественного сознания и личностных духовных биографий. Это город — испытание России и личности. П. — порождение русского самосознания и, как это ни звучит парадоксально, — "самый русский город"»67. В этом смысле и Петр — «самый русский царь», который осознал водное (морское) предназначение России и вывел ее к морю, точнее, повер¬нул (перевернул) русский народ к его родовым морским истокам. «Говорит, что начал впервые думать о море, когда прочел сказание летописца Нестора о морском походе киевского князя Олега на Царьград. Если так, то он воскрешает в новом древнее, в чужом родное. От моря через сушу к морю — таков путь России»68.
105

В своем стремлении сформулировать «российскую идею» Петр часто обращал¬ся к библейскому образу строительства Ноева ковчега — корабля спасения. Подоб¬но своему ветхозаветному предтече — кораблестроителю Ною, Петр строит ко¬рабль-ковчег России, которой предстоит вечное плавание по водам всемирного Потопа. «Спасительное» одиночество Летучего Голландца превращает Россию в плавучий остров-камень, который не тонет потому, что он является краеугольным камнем веры и спасения. Эти сотериологические образы острова — корабля-камня, порожденные евангельским призванием Петра («И Я говорю тебе: ты — Петр (ка¬мень), и на сем камне Я создам Церковь Мою» (Мф. 16, 18), составили ядро сим-волического фонда «петровского мифа», его ономастического пространства, отра¬женного в имеславии храмов и кораблей Русского Севера, в петровской семиотиче¬ской революции поморского флота.


Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.