Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."

Теребихин Н.М.

Изучение культа священных рощ на Русском Севере позволяет нам перейти к более детальному исследованию такого своеобразного явления северно-русского религиозного гения, как культ часо-вен, отразившийся в их семантике и ритуальных функциях.
Часовня
Топография часовен совпадает с топографией крестов, что объясняется отме¬чавшейся выше взаимовыводимостью, семантической и функциональной слиянно-стью креста и часовни. Одним из примеров подобного совпадения является локали¬зация часовни на околице деревни, занимавшей важное место в ритуальном и эти¬кетном пространстве северного крестьянского «мира». В Пинежском уезде во время праздничного гуляния — «метища» две девушки с кавалером начинают «втроем ходить взад и вперед вдоль деревни по строго ограниченному для каждой деревни пространству: зайти за этот предел (часовня и околица для д. Чуркиной) считается нарушением правил приличия, и девушка, допустившая это, — опозоренной... Око¬ло часу ночи официальное гуляние вдоль деревни прекращается поклоном девушек. Местами вслед за этим начинаются неофициальные прогулки девушек (по две) с кавалером уже не вдоль улицы, а в ближайшем лесу»54. Этикет «метища» строится на противопоставлении официального времени и пространства — неофициальному. Рубежом, разделяющим человеческое пространство (деревню) и поведение от нече¬ловеческого (лес; антиповедение), является часовня, которая стоит на страже духов¬но-нравственных устоев крестьянского мира. Общим свойством часовенной топо¬графии является ее рубежность. Часовни, как и кресты, располагаются на границах, разделяющих не только отдельные части пространства, но и разные уровни право¬славной веры: канонического богословия и народного благочестия. На Мезени су¬ществовала особая разновидность часовни, которую называли «келейкой»: «Келей¬ка — деревянная избушка, осененная большим "голубцом". На Мезени еще не вы-родился обычай уходить время от времени в тишину и покой лесной глуши. "Келейки" живописно вкраплены в береговой пейзаж. Одна из них стоит недалеко от селения Дорогая Гора. Небольшой рубленый бревенчатый домик. Подле него старинный крест»55. В келейку после храмового праздника на несколько дней ухо¬дили люди, нуждавшиеся в молитвенном уединении и покаянии. Мезенские келей¬ки — это яркое свидетельство неизбывной тяги русского человека к пустынножи¬тельству, к монашескому укладу жизни как к своему предельному идеалу.
157

В культе часовен, так же, как и в почитании крестов, на Русском Севере дли¬тельное время сохранялись весьма архаичные традиции древнерусской народной религиозности (народного благочестия), для которой было характерно языческое восприятие сакральных ценностей православной веры.


Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.