Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
С другой стороны, большинство из нас, по-видимому, обладает
гораздо менее рельефной памятью из-за ограниченного доступа к участкам
голографической памяти [9].
Передача навыков
Прибрам уверен в том, что голографическая модель также проливает
свет на нашу способность передавать навыки от одной части тела к другой.
Отложите на минуту книгу, которую вы сейчас читаете, и попробуйте
выписать свое имя в воздухе с помощью левого локтя. Вы, наверное,
обнаружите, что это довольно просто сделать, хотя, скорее всего, вы этим
никогда раньше не занимались. Для классической науки такая способность
загадочна, так как считается, что различные области мозга (например, та
часть, которая управляет движениями локтя) «жестко программируемы», то
есть способны выполнять задачи только после того, как повторное обучение
вызовет соответствующие соединения нервных клеток мозга. Прибрам
замечает, что эту проблему можно разрешить, если допустить, что мозг
преобразовывает все содержимое памяти, включая такие навыки, как письмо,
в язык интерференционных волновых форм. Такой мозг был бы гораздо более
оперативным и мог бы переносить записанную информацию из одного места в
другое подобно тому, как из одной тональности в другую транспонирует
мелодию умелый пианист.
Тот же механизм мог бы объяснить, каким образом мы узнаем знакомое
лицо, независимо от того, под каким углом мы видим его. То есть как только
мозг запомнил лицо (или любой другой объект) и преобразовал его в язык
волновых форм, он может буквально перевернуть эту внутреннюю голограмму
для того, чтобы изучить ее под желаемым углом.
Фантомные боли, или как мы контролируем внешний мир
Большинству из нас ясно, что чувство любви, голода, ярости и т. п. – это
внутренняя реальность, в то время как звуки, солнечный свет, запах
свежевыпеченного хлеба и т. п. – это реальность внешняя. И все же нет
полной ясности в том, как мозгу удается проводить различие между
внутренним и внешним. Например, Прибрам отмечает, что когда мы смотрим
на человека, его образ в действительности находится на поверхности
сетчатки нашего глаза. Однако мы не воспринимаем человека как образ на
сетчатке. Мы воспринимаем его как некий «внешний» образ. Сходным
образом, когда, скажем, ушиблен палец, мы испытываем в нем боль. Но боль
на самом деле не в пальце. Фактически она представляет собою некий
нейрофизиологический процесс, протекающий где-то в нашем мозгу. Каким
образом наш мозг умудряется обрабатывать все множество
нейрофизиологических процессов, проявляющихся в виде опыта и
протекающих внутри мозга, создавая при этом впечатление, что часть из них
– внутренние, а часть – внешние объекты, выходящие за пределы нашего
«серого вещества»?
Способность создавать иллюзию того, что вещи находятся там, где их
нет, и есть главное свойство голограммы.
Данная книга публикуется только в целях ознакомления! Все права защищены.