Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Частичным объяснением того, почему данную концепцию
нашли настолько неприемлемой, без сомнения, служит ее новизна и коекакие
упущения в ее постановке. Например, слишком часто, когда истину
приравнивали к удовлетворению, то имели в виду только эмоциональное
удовлетворение, личный комфорт, соответствие исключительно частной потребности,
в то время как удовлетворение, о котором следовало бы вести
речь, означает удовлетворение требований и условий проблемы, порождающей
идею, цель и метод действия. Сюда входят условия всеобщие и объективные.
Удовлетворение не есть диктат чьей-то прихоти или личных особенностей.
Когда же истине отказывают в родстве с полезностью, то под
полезностью часто подразумевают нечто важное для чисто личных целей,
некую выгоду, в которой сердечно заинтересован отдельный индивидуум.
Концепция истины, в которой истина является инструментом для утоления
частных амбиций и жажды величия, до того отвратительна, что странно, как
это критики вообще приписывают подобные представления людям вменяемым.
На самом деле под истиной как полезностью имеется в виду услуга
идеи либо теории, состоящая именно в таком их вкладе в реорганизацию
опыта, способность к которому и была в них заявлена. Полезность большой
дороги не измеряется степенью того, насколько она подходит разбойнику.
Она измеряется тем, насколько дорога действительно служит в качестве
дороги, как средство для простых и эффективных перевозок и сообщений.
То же самое можно сказать и о пригодности идеи или гипотезы как мере
истины.
Отвлекаясь от таких довольно поверхностных ложных истолкований,
мы обнаруживаем основное, как я полагаю, препятствие к восприятию данного
представления об истине, заключенное в наследстве классической традиции,
которое уже слишком прочно внедрилось в человеческое сознание.
Совершенно сообразно тому, как существование было разделено на две
сферы -высшую сферу безупречного бытия и низшую сферу видимой, феноменальной,
неполноценной реальности, -истина и ложность тоже стали
рассматриваться как неизменные, законченные, статичные свойства собственно
вещей. Верховная реальность есть подлинное бытие, низшая и несовершенная
реальность есть ложное бытие. Последнее выдвигает необоснованные
претензии на статус более высокой реальности. Оно обманчиво, вероломно
и по самой природе своей не достойно доверия и надежды. Верования
якобы ложны не потому, что сбивают нас с толку; сами по себе они не
есть ошибочные способы мышления.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.