Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Противоположность воззрений Уайтхеда данной
позиции особенно отчетливо проявилась в его акценте на непосредственно сущих
актуальных целостностях. «Эти актуальные целостности,—говорит он,—суть
окончательные реальные вещи, из которых составлен весь мир. Нет никакого выхода
за предел актуальных целостностей. Они служат единственными основаниями
чего бы то ни было». Расхождения Уайтхеда с классическими идеями еще более
усиливаются тем фактом, что, согласно ему, любое такое реальное существование
содержит в себе некий наглядный или указательный элемент, о котором мы,
собственно, только и можем вести речь, — иначе говоря, элемент, упоминаемый
нами в таких словах, как «это, здесь, сейчас, тогда»; такие элементы нельзя вывести
из чего-либо более общего, и они образуют действительное содержание одного из
основных обобщений, то есть обобщения самого реального существования1.
1
Process and Reality. P. 27,37.
443
Определение, данное мистером Уайтхедом философии, мы, однако, в
сокращенном виде уже привели. Описательные обобщения, продолжает он,
должны быть такими, чтобы они могли составить «связную, логичную, необходимую
систему общих идей, в понятиях которой стало бы возможным
интерпретировать любой элемент нашего опыта. Суть "интерпретации" здесь
заключается в том, что каждый элемент обретает статус конкретного примераиз
общей схемы»1. Фразеология данного пассажа больше напоминает точку
зрения, близкую традиционному рационализму, чем только что выдвинутой
концепции. Если под ней подразумевается, что философы должны действовать
как можно более логично, стремясь предложить нам самые что ни на
есть связные и даже «необходимые» новые данные, необходимые здесь в
том смысле, что эти данные тесно спаяны друг с другом, не допуская просчетов
или излишков в обобщенных описаниях опыта, которые философ таким
образом получает, то эмпирику нет нужды отгораживаться от этой позиции.
Тем не менее данные положения открыты и для иного истолкования,
к которому я позже вернусь.
Сначала я хотел бы задержаться на том, чтобы полностью развернуть
концепцию «опыта» мистера Уайтхеда. Обычно применение этого понятия
считается ограниченным областью человеческого и даже только сознательного
опыта. Отказ от такого ограничения является фундаментальной чертой
мышления мистера Уайтхеда. Все, что характеризует человеческий опыт,
присуще всему природному миру. И наоборот, все, что мы находим в природном
мире, обнаруживается и в человеческом опыте.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.