Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Но еще
я указал на тот факт, что, согласно классической или католической версии
данной традиции, этим уроком пассивного смирения дело не ограничивается;
в дополнение к нему необходим божественный институт, осуществляющий
позитивную функцию наставничества, и поэтому логика ситуации практически
скорее на стороне церкви, нежели на стороне традиционной философии,
не предполагающей, в отличие от первой, институциональную поддержку
и помощь для человека. Насколько я понимаю, это вопрос различий
между теорией опыта в границах природы, отказывающей вещам и действиям
в силе, и теорией, которая бы исследовала и применяла вещи в
границах опыта, способные все более полным образом обеспечивать необходимые
нам поддержку и направление2. Наконец, хотя я и благодарен, и
глубоко признателен Когену за его одобрение моего собственного либерализма,
я должен добавить не просто то, что мой либерализм, вне всякого
сомнения, укоренен именно в такой философии, которая ему не угодна, но и
1К тому же часто случается так, что сказанное о конкретном типе философской
системы в конкретном контексте, предопределяющем сказанное, Коген принимает
за суждение абсолютное, не соотнося его с этим контекстом. Например, если читатель
обратится к тому фрагменту («The Influence of Darwin» [«Влияние Дарвина»]*,
р. 298—299), где есть слова «роскошь», «досада» и так далее, он увидит, что вместо
соотнесения с философией в целом либо ее конкретной исторической школой
или несколькими школами, не говоря уже о ссылках на беспристрастные исследования,
там все обусловливается длинной цепочкой «если». А мой пассаж, в котором
говорится («Creative Intelligence)) [«Творческое понимание»], р. 60), что философия
достойна внимания только постольку, поскольку она обеспечивает руководство
для действия, у Когена возникает в параграфе, посвященном критериям различий
между популярным и профессиональным пониманием «прагматизма», то есть отнюдь
не там, где излагается моя собственная точка зрения, а ведь идея, что философия
есть любовь к мудрости как отличная от любви к знанию и что «философия есть
руководство для жизни», не относится ни к числу особо новых идей, ни к числу
особых плодов прагматизма.
2 Поскольку я не вправе ждать от читателей, что они станут сверять все мои
ссылки на собственные тексты с их оригиналом, то скажу, что предложение о способности
человека самостоятельно строить свою судьбу относится к пассажуо мыслительной
атмосфере восемнадцатого века, давшей жизнь идее бесконечного совершенствованиячеловека.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.