Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
В
силу собственных привычек мы, как правило, представляем себе людей работающими
или занятыми—если не каким-то делом, то хотя бы мыслями
или планами. Но в те времена человек был занят только тогда, когда участвовал
в охоте, рыбной ловле или боевой операции. В то же время сознание
в состоянии бодрости должно иметь некоторое наполнение; оно не может
быть в буквальном смысле слова пустым, даже если тело праздно. А какие
мысли могли роиться в сознании человека, кроме опыта взаимодействия с
животными, — опыта, столь измененного под действием жажды впечатлений,
что рядовые события охоты становились ярче и связанней, чем на самом
деле? Из-за того, что люди в своих фантазиях вновь и вновь переживали
наиболее интересные моменты реальной жизни, животные неизбежно
становились персонажами этой драмы.
25
Они были настоящими dramatis personae1 и как таковые принимали черты
личности. У них имелись свои желания, надежды и страхи, своя аффективная
жизнь, любовь и ненависть, своитриумфы и поражения. Более того, поскольку
они немало значилидля существования общины, то все их проявления и нужды
благодаря воображению, эффектно оживлявшему прошедшее, обеспечивали
им роль полноценных участников жизни человеческого сообщества. Несмотря
на то что на них охотились и в итоге они даже позволяли себя поймать, теперь
они становились друзьями и союзниками человека. Они в довольно прямом
смысле служили сохранению и процветанию того человеческого коллектива,
к которому относились. Так сложились не только многочисленные
сказания и легенды, любовно живописующие черты и проявления
животных, но и те искусные обряды и культы, в которых животные
предстают как прародители, герои, священные символы племени и божества.
Надеюсь, вам не покажется, что я слишком сильно уклонился от своей
темы—происхождения философии. Дело в том, что, как я полагаю, исторические
начала философии нельзя постичь, не останавливаясь на подобных
соображениях, причем лучше еще дольше и более детально, чем это делаем
мы. Нам надлежит признать, что примитивное сознание примитивного человека,
предоставленного самому себе, есть скорее сфера желаний, нежели
интеллектуального анализа, исследования или размышления. Следовать преимущественно
своим страхам и упованиям, любви и ненависти человек перестает
только с того момента, когда он подчиняется дисциплине, чуждой
человеческой натуре, искусственной на взгляд человека природного.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.