Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Кое-кого неуспех всех прочих методов и
отчаянное состояние мира заставят потрудиться над тем, чтобы такое распространение
получило место. Эти люди знают, что придерживаться еще не
опробованного на практике убеждения, будто прогресс невозможен,—значит
приговаривать человечество к тому тщетному и деструктивному колебанию
между авторитетной властью и нерегулируемой личной свободой, на
счет которого мы можем отнести большинство сожалений и провалов прошлых
эпох. Они понимают, как неповоротливы исторические процессы и
как неизмерима длительность времени, которое еще предстоит прожить человечеству.
Они не ожидают каких-либо скорых побед в выполнении самых
трудных из всех задач, которым когда-либо посвящали свои умы и сердца
человеческие создания. Однако их согревает уверенность в том, что, какими
бы малозаметными ни были ближайшие результаты их действий, сами они
своими попытками реализуют один из первостепенных принципов метода
научного интеллекта, поскольку они экспериментальным путем проецируют
на реальность большую и общезначимую идею, корректируя и развивая
идею и метод в самом процессе их испытания. Самый отчаянный характер
ситуации для таких, как они, является лишь стимулом к упорным, отважным
усилиям.
9. Свобода и общественное управление
I
Ни одно слово не звучит сегодня так часто, как слово «свобода». Всякая
попытка спланированного контроля над экономическими силами встречает
со стороны определенной группы сопротивление и критику от имени свободы.
Самое первое приближение позволяет заключить, что эта группа
состоит из людей, по вполне понятным причинам заинтересованных в поддержании
своего экономического статус-кво, то есть, скажем так, в сохранении
традиционных привилегий и законных прав, которыми они уже обладают.
Если мы обратимся к истории в целом, то обнаружим, что требование
свободы и попытки ее обрести исходили от тех людей, которым хотелось бы
каких-либо изменений институциональном порядке. Это удивительное
противоречие зовет нас к вдумчивому исследованию. В любом случае: что
значит свобода? Почему в прошлом источник свободы отождествляли со
стремлениями изменить существующие законы и институты, а в настоящее
время известные группы используют все свои широкие возможности, чтобы
убедить публику в том, будто бы подобные изменения экономических
институтов представляют угрозу свободе?
Что ж, во-первых, свобода есть не только идея, абстрактный принцип.
Это -сила, эффективная сила делать нечто конкретное.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.