Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Если бы своего рода взаимная пересадка собственных нервных тканей
двух организмов могла давать успешные результаты (а такие удивительные явления
331
уже имели место в действительности), то существовали бы и условия, при
которых два разных наблюдателя могли бы получить равно точные наблюдения,
что позволило бы применить к объекту наблюдения критерий «общедоступности».
И в связи с другим вопросом — о том, что суть восприятия и
наблюдения состоит в распознании и вычленении явления как такого-то и
такого-то, —м-р Райс выказывает твердую приверженность фактам, так
как допускает, что восприятие, основанное на знании общедоступного типа,
как, например, наблюдение больного зуба дантистом, имеет куда больше
шансов на основательность, чем наблюдение этого зуба его хозяином,
менее владеющим специальными познаниями, даже несмотря на то, что
условия возникновения предмета наблюдения сосредоточены в организме
последнего. В самом деле от допущения, сделанного м-ром Райсом, уже
так недалеко до принятия точки зрения, которую здесь исповедовал я, что
на этом мы могли бы поставить точку в дискуссии по данному вопросу.
Добавлю, однако, что, по моему убеждению, особо поучительные
выводы нам принесет исследование тех случаев, в которых речь идет о
«мышечных ощущениях». В какое время и при каких обстоятельствах
впервые было выявлено существование качеств, в физиологическом
плане опосредуемых изменениями нервных тканей в мышечных
структурах? Я уверен, что изучение фактов, относящихся к этим случаям,
покажет, что наличие таких качеств вовсе не является следствием прямого и
простого наблюдения от лица того индивидуума, в организме которого
возникают явления непосредственного обусловливания; с самого начала они
были следствием вывода, достигнутого на основе знания других фактов, —
гипотетического вывода, который в дальнейшем был подвергнут
проверке, заключавшейся в создании особых условий (в принципе это
похоже на то, как мы используем зеркало для лицезрения собственного
затылка), давших возможность осуществить наблюдение.
Добавлю также, что, исследовав случай с речью, будь она высказанная
либо «тайная», мы получим, в чем я глубоко убежден, почти сокрушительные
свидетельства. Вряд ли необходимо доказывать, что речь есть то, чему
мы научаемся, и научаемся в определенных социальных или публичных
условиях.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.