Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Выражаясь языком Бэкона, это значит, что, хотя мы
и добились ощутимых успехов в завоевании контроля над природой посредством
науки, сама наша наука еще не готова к тому, чтобы подобный контроль
мог систематически и преимущественно использоваться для облегчения
человеческого существования. Такое применение конечно же имеет ме
сто и в огромном множестве ситуаций, но оно носит случайный, отрывочный
и внешний характер. И этот недостаток определяет в настоящее время
специфическую проблему философской реконструкции, поскольку он ставит
акцент на основных социальных несовершенствах, требующих вдумчивой
диагностики и характеристики целей и методов.
Вряд ли, однако, стоит напоминать, что указанные политические перемены
произошли уже вслед за приходом новой науки и ее промышленного
применения и что поэтому некоторые тенденции социального развития для
них уже были по крайней мере намечены. Появление новых навыков производства
повсеместно влекло за собой падение феодальных институтов, социальные
модели которых формировались под влиянием преимущественно
сельскохозяйственной деятельности и военных целей. Повсюду, где стал
развиваться бизнес в современном понимании этого слова, начался переход
власти и влияния от землевладения к финансовому капиталу, от деревни к
городу, от фермы к заводу, от общественного права, основанного на личной
зависимости, трудовой повинности и покровительстве, к правам, основан
ным на собственности на труд и товарообмене. Перенос политического центра
тяжести способствовал освобождению индивида от уз принадлежности
к классу и традиции и формированию такой политической организации, которая
все меньше определялась верховным авторитетом и все больше—добровольным
выбором. Иными словами, современные государства в меньшей
степени принято считать божественными и в большей степени человеческими
творениями, чем раньше; в них все меньше видят неотвратимые проявления
неких высших и всеподавляющих принципов и все больше — замысел
мужчин и женщин, который поможет им осуществить свои желания.
Теория происхождения государства как общественного договора—из
разряда тех, чью ошибочность можно легко доказать и философски, и исторически.
Тем не менее данная теория имела широчайшее хождение и огромное
влияние. Формально в ней утверждалось, что в прошлом люди добровольно
объединились друг с другом, согласившись блюсти определенные
законы и подчиняться известному авторитету и таким образом построив государство
и отношения господства и подчинения.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.