Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Если я, например, говорю,
что моя зубная боль приватна и я непосредственно знаю о ней, но при
этом она совершенно недоступна для познания другим людям, то в этом
заявлении есть только один элемент, поддающийся эмпирическому подтверждению.
И этот элемент не имеет ничего общего со «знанием». Это просто
тот удостоверяемый факт, что если зубной болью страдаете вы, то это совершенно
иное явление, нежели когда ею страдаю я. Отсюда не следует, что вы
знаете о том, что то, чем вы страдаете, есть зубная боль, каким-либо особым
способом, отличным от тех способов, которыми об этом знает кто-то другой.
Вообще-то дантисту, как правило, гораздо лучше известны природа зубной
боли, конкретный источник и другие характеристики данной зубной боли,
нежели тому, кто ею страдает. И «приватность» этого страдания, по-видимому,
зависит скорее от физических обстоятельств, чем от внутренних
свойств природы страдания. Это дает нам твердые основания верить, что
если наша техника будет и далее прогрессировать, то пересадка нервов, возможно,
даст мне почувствовать или испытать зубную боль, непосредственный
источник которой находится в челюсти, расположенной в голове когото
из вас, — подобно тому как мы слышим звук при помощи радио, хотя
источник звука от нас бесконечно далек.
Короче говоря, есть такие явления, как, например, удовольствия и страдания,
которые в своем бытии «приватны». То, что о них якобы можно знать
каким-то иным способом, нежели способ узнавания звуков, цветов и прочего,
представляется мне заявлением, корни которого уходят в гносеологическую
теорию, а не в очевидные факты, имеющие отношение к данному случаю.
Более того, приватность удовольствия и страдания в их возникновении,
на мой взгляд, служит характеристикой социального обстоятельстваточно
так же, как в случае со скупцом, обладающим «приватным» запасом
золота и чахнущим над ним. В книге, которую мне привелось недавно читать,
я наткнулся на следующие слова: «Частный («private») индивид приватным
образом («privately») выражает свою волю, ставя пометку в личном
(«private») избирательном бюллетене». Не нужны никакие аргументы для
того, чтобы показать, что возможность опустить в урну личный, или тайный,
бюллетень является общественно обусловленным обстоятельством,
мерой, которая, несомненно, относится к числу социально желательных.
«Частный индивидуум», упомянутый в процитированном мной предложении,
может отразить в бюллетене свои предпочтения только в том случае,
если он удовлетворяет публично определенным условиям возрастного ценза,
гражданства, регистрации и прочего.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.