Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Однако соль позиции м-ра Раиса мы усматриваем в предложении, включающем
слова «в совокупности», когда он говорит, что качества боли совместно
с предыдущими знаниями предоставляют нам очевидные основания
для оценки. Вообще-то у слов «в совокупности» есть такое значение,
благодаря которому сделанное м-ром Райсом утверждение могло бы показаться
мне столь же здравым и очевидным, как и ему самому. Но это вовсе
не то значение, которое придает данным словам м-р Райе. «В совокупности
» — фраза двусмысленная. М-р Райс вкладывает в нее именно то значе
1на первый взгляд (лат.).
335
ние, которого требует его теория, то есть что явление как таковое самоочевидно,
оно есть очевидность, которая впоследствии добавляется к очевидности,
обеспечиваемой предшествующими знаниями об аналогичных си
туациях. Я же понимаю данные слова так, как, уверен, понял бы их всякий,
кто не зависит от какой бы то ни было теории. Когда о явлении источника
удовольствия возникает суждение, которое дает ему оценку, то его существование
в качестве ценности становится результатом выделения его из
обособленного существования и увязывания его с другими фактами, в первую
очередь с теми, которые содержатся в нашей памяти-знании о том, что
происходило в подобных же ситуациях в прошлом. Суждение, если мы рассматриваем
его «в совокупности» с подобными фактами, строится таким
образом, чтобы в нем содержалось указание на лучший или должный вариант
поведения. Значение же, которое придает этой фразе м-р Райс, на мой
взгляд, лишь воспроизводит тот самый экивок, за который я уже упрекал
его в предыдущей статье.
Любовь м-ра Райса к фактам побуждает его определить статус явления
как очевидности даже следующим образом: он называет его «очевидностью
prima facie» и продолжает говорить о потребности в «дальнейшей очевидности
», искать которую следует для того, чтобы подтвердить (или, возможно,
как я полагаю, опровергнуть) очевидность только prima facie. Моя точка
зрения такова, что эта дальнейшая очевидность составляет «совокупность»
с конкретным источником удовольствия точно в том же смысле, в каком «в
совокупности с ним» работает знание предыдущих ситуаций, то есть как
способ обусловливания оценки этого источника удовольствия.
М-р Райс приводит далее несколько примеров того же общего типа, касающихся
оценок явлений, которые ожидаются в будущем. Анализируя суждения,
он, например, отмечает, что с удовольствием пошел бы на концерт
Бетховена или на бейсбольный матч между Доджерс и Редз* «частично потому,
что подобные случаи в прошлом, как мне помнится, сопровождались
для меня удовольствием, и еще потому, что путем самонаблюдения я обнаруживаю,
что одно лишь проигрывание такого возможного опыта в опережающем
воображении тотчас же вызывает у меня удовольствие».
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.