Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Этот факт,
который, несмотря на важность, редко удостаивается внимания, обычно связывают
с самой природой и сущностью морали как таковой. Данный факт
свидетельствует и о том, что настало время для реконструкции, и о том, то
всякая попытка осуществить ее будет даваться нам крайне непросто.
Средством, которое в конце концов смягчило прежний разлад между
наукой и общепринятыми, устоявшимися нормами, стало, скорее, их временное
перемирие, даже отдаленно не напоминающее интеграцию, которая
избавила бы нас от этого разлада раз и навсегда. Такой механизм был фактически
полной противоположностью интеграции. В основе его лежало жесткое
и прочное разделение интересов, связей и целей человеческой деятельности
на два «царства», или, пользуясь более строгим языком, на две
«сферы» — но отнюдь не полусферы. Одну посчитали «высшей» и, следовательно,
имеющей более важную юрисдикцию, чем другая, по определению
«низшая». Ту, что выше, обозначили понятием «духовной», идеальной
и отождествили с моралью. Вторая была объявлена «физической», согласно
стилю новой науки о природе. Низшая —стало быть, материальная; все ее
методы подходили только к чему-то вещественному, к миру чувственного
восприятия, а не разума и откровения. Новому естествознанию неохотно
предоставили право на действие, к тому же на условиях, что оно не станет
выходить за пределы своей компетенции и будет интересоваться только соб
17
ственными внутренними проблемами, круг которых для него уже определен.
Тем фактом, что для философии это обернулось целым скопищем и клубком
дуализмов, которые в совокупности и сформировали так называемые
«современные» философские «проблемы», мы обязаны тогдашним культурным
условиям, ответственным за фундаментальный раскол между нравственным
и физическим. Все сказанное фактически призывает нас к тому, чтобы
постараться достичь тех же реальных преимуществ легкости, комфорта, удобства
и мощи, которые повлекло «использование» новой науки для решения
рядовых жизненных проблем, но не посягая при этом на высокий авторитет
старины в пресловутых вопросах высшей нравственности, называемых «духовными
». Самыми надежными союзниками людей, которые создали новый
способ революционного изменения взглядов на природу как на космос,
прежде считавшихся научными, оказались главным образом материалы новой
науки и ее практическая полезность, а не нечто вроде признания интеллектуальной,
не говоря уже о моральной, важности нового метода.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.