Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Но она также предусматривает возможность —и даже разные
степени возможности—нашего отказа от всех по сути догматических положений,
если считать «догматическим» любое положение, претендующее на
то, чтобы заключать в себе глубокую самоочевидную истину. То, что единственной
альтернативой, позволяющей приписать некоторым пропозициям
самодостаточную, несгибаемую и самоочевидную истинность, служит теория,
согласно которой истина проверяется и выявляется в того или иного
рода последствиях, полагаю, является более приемлемой позицией. Как бы
то ни было, именно эту позицию следует иметь в виду всякому, кто возьмется
судить о моих убеждениях.
II
В более раннем фрагменте мистер Рассел приписывает определенные
воззрения «инструменталистам» и указывает на некоторые ошибки, которые
бесспорно (и даже очевидно) присутствуют в их воззрениях, как воспринимает
и формулирует их сам мистер Рассел. Ни мое имя, ни мои конкретные
взгляды в этом предыдущем пассаже не упоминаются. Но хотя я
уже называл свою точку зрения на пропозиции «инструментальной» (в частном,
узкоспециальном смысле, когда определяю таким образом пропозиции),
мой комментарий к его фрагменту поможет читателю разобраться,
каковы мои взгляды на самом деле. В данном фрагменте сказано следующее:
«Есть несколько школ философии—это прежде всего гегельянцы и инструменталисты,
—которые полностью отрицают разницу между данными
и выводами из них. Они питают веру в то, что инференциальный (выводной)
элемент входит во все наше знание, что знание есть органическое целое
и что свидетельством истинности служит скорее его связность, нежели
соответствие «факту». Я не отрицаю того, что связность является элементом
истины, но поскольку в данном воззрении к таковой сводится вся истина,
то выходит, что роль восприятия в познании остается в тени. Хотя совершенно
очевидно, что всякий чувственный опыт, если уж о нем зашла речь,
либо дает мне новое знание, которое я прежде не мог ниоткуда вывести,
либо, как в случае с затмениями, по крайней мере гораздо более прочную
уверенность, чем та, что я мог когда-либо достичь посредством вывода. На
это инструменталист отвечает, что всякое новое познавательное положение,
последовавшее за восприятием, всегда есть не более чем интерпретация,
386
основанная на расхожих теориях, и оно может нуждаться в дальнейшей
коррекции, когда эти теории оказываются непригодными»1.
Начну со вменяемой инструменталистам идеи о том, будто «всякое знание
содержит инференциальный (выводной) элемент».
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.