Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Нужно, в сущности, немногое—просто признать,
что сфера нравственности тоже обусловлена временем и пространством.
Сегодняшнее состояние морали сомнительно, авторитет ее упал, стало быть,
для тех, кто не руководствуется корпоративными институциональными интересами,
эта непременная жертва вряд ли будет иметь опасные последствия.
Что касается философии, то ее функция и предметная область благодаря
обету данной дисциплины концентрироваться на вечном и неизменном и
являются тем, что создает больше всего поводов для растущего непочтения
и недоверия публики к замыслам философов. Ведь они творят под знаком
того, от чего наука сегодня отказалась, и встречают ощутимую поддержку
исключительно в традиционных институтах, престиж, влияние и рост силы
которых зависят от сохранности старых порядков. Все это происходит в то
самое время, когда в человеческом существовании царят такая разруха и неустроенность,
что оно еще настойчивее, чем в любую из прежних эпох, тре
бует своего рода всеобщего и «объективного» исследования, подобного историко-
философскому. Поддержание веры в трансцендентный характер пространства
и времени и, стало быть, умаление в правах всего «чисто» человеческого
выгодно корпоративному интересу—для него это неотъемлемое
условие сохранения своего авторитета, практическим следствием которого
является санкционированность сквозного—от и до—контроля за действиями
людей.
Однако бывает еще соответствующая моменту, то есть относительная,
универсальность. Реальные условия и обстоятельства человеческой жизни
очень различны по степени распространения вширь и укорененности вглубь.
Чтобы понять причины этих различий, нет нужды апеллировать к уже развенчанным
наукой теориям о внешнем и верховном влиянии самодеятельных,
произвольных сил. Напротив, в таких науках, как астрономия, физика,
физиология, теория в своих многочисленных и разнообразных аспектах стала
что-то значить лишь с тех пор, как на смену этой тяге к догматизму пришло
использование гипотез, позволяющих после опытных проверок объединять
конкретные факты в системы постоянно растущего пространственно-
временного диапазона. Универсальность как характеристика научных
теорий говорит не об имманентных чертах отражаемого наукой сущего, наделенного
ими Богом либо Природой, а о масштабе приложения этих теорий,
то есть об их способности преодолевать видимую изоляцию явлений и
упорядочивать их в системы, которые, подобно любому живому существу,
доказывают свою жизненную силу такими изменениями, какрост.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.