Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Альтернативное же воззрение заключается в том, что сущности, характеры, или
универсалии, наоборот, выходят, выступают (egress) из непосредственных ситуаций, ибо
это необходимо для обобщения последних, а обобщения в свою очередь существуют для
того, чтобы мы могли направлять дальней-шее развитие явлений и ситуаций и его
последствия. Эта способность интеллекта выполняет ту же задачу, для реализации
которой на основании тезиса об ингрессии приходится вводить божественное начало.
Согласно генетико-функциональной позиции, к возникновению таких
объектов (которые «вечны» в том смысле, что их существование не имеет
пространственно-временных параметров) приводит наличие проблемных си
В «Приключении идей» они в несколько ином виде сопоставлены с платоновской
схемой.
448
туаций. Первоначально они носят чисто предположительный характер. Затем
их оперативно используют для интерпретации чего-то реально сущего.
В том случае, если они действительно помогают разрешить проблемную
ситуацию (иначе упорядочив ее конфликтные элементы), они частично или
практически полностью расстаются со своими гипотетическими характеристиками
и превращаются в рутинные методы поведения.
В соответствии с обобщенной идеей опыта Уайтхеда, некий подобный
процесс имеет место в природе. В природе существуют неопределенные ситуации.
Вследствие их неопределенной сущности дальнейшие операции с
ними носят нерешительный и экспериментальный характер. Деятельность,
на которую они нас «провоцируют», имеет черты начинания, новизны. Если
она станет привычной, то значит, что в конечном счете это определенно эгрессивная
деятельность; это — вышедшая на поверхность рутина самой
природы, и она способна создать гармонию между агрессивно конфликтными
элементами, которым, собственно, и обязана своей неопределенностью
исходная природная ситуация. Как только этот ставший привычным образ
последовательной деятельности окажется предметом нашего наблюдения,
как только мы заметим его, он станет представлять собой содержание закона
природы.
Я не то чтобы положительно убежден, будто данный способ истолкования
фундаментальной концепции опыта и отношений между его обобщенными
дескрипциями является непременным, но он решительно кажется мне
поистине альтернативным путем. Хотя мои предпочтения явно на стороне
этого способа, я представляю его вам, как уже говорил, только ради дозволенного
рамками времени представления и прояснения соответствующего
вопроса1.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.