Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Это «если» предполагается
здесь непременным образом. Ни одна теоретическая система не может
устроить того, чтобы индивидуум в данный момент судил, а не делал что-то
другое. Только вся схема поведения как основанного на интересе индивида
способна предоставить нам такой определяющий стимул.
Необходимо найти практический мотив не просто для применения упорядоченной
научной системы; надо найти такой мотив для ее корректного
и адекватного применения. Логическая ценность любого осмысленного положения,
его сугубо логическое значение как отличное от значения его бытия
в качестве простоensrationis1определяется практическими и в конечном
счете моральными соображениями. Интерес должен быть такого рода,
чтобы он мог побуждать индивида не просто к суждению, а к суждению
критическому, с соблюдением всех необходимых предосторожностей и использованием
всех доступных ресурсов, которые могли бы обеспечить максимальную
вероятность истинности в заключении. Система науки (если под
термином «наука» понимать организованное интеллектуальное содержание)
в части своего логического достоинства полностью зависима от морального
интереса, или от чистосердечного намерения судить истинным образом.
Удалите такой интерес — и научная система станет чисто эстетическим
объектом, который способен вызвать наш эмоциональный ответ лишь в той
мере, в какой ему свойственна внутренняя гармония и симметрия, но который
не имеет никакого логического значения. Если мы вновь предположим,
что перед нами стоит задача идентифицировать тифозную лихорадку,
1 букв.: мыслимая вещь (лат.), вещь, доступная познанию.
то не что иное, как именно профессиональные, общественные и научные
интересы, заставят врача решиться на этот труд и эту головную боль, чтобы
свести воедино все данные, имеющие отношение к формированию соответствующего
суждения, и с достаточным тщанием рассмотреть все подходящие
к случаю средства интерпретации этих данных. Интеллектуальное
содержание приобретает логическую функцию только благодаря специфическому
мотиву, который является внешним по отношению к нему как к
чистому содержанию, но абсолютно привязан к нему посредством этой логической
функции.
Если использование научного багажа, приемов наблюдения и эксперимента,
систем классификации и так далее в регулировании акта суждения (и
тем самым в определении содержания суждения) зависит от интереса и характера
ситуации, то нам остается лишь сделать больший акцент на этой
зависимости, и так называемое научное суждение предстанет перед нами
как несомненно нравственное суждение.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.