Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Общеизвестно, что даже люди, ставшие родоначальниками революции
в естественных науках, верили в независимость пространства и времени
друг от друга, а также от существующих в них вещей и происходящих
в них событий. Поскольку в науках «о природе» возобладало представление
об основополагающих и устойчивых реалиях, примером которых является
сущность пространства и времени и неделимых частиц, то вполне естественно,
что, приняв более обобщенную форму, оно стало фундаментом, на котором,
как уверенно признала философия, должна строиться вся ее собственная
структура. Философские доктрины, даже отличающиеся друг от друга
практически во всех вопросах, сходились в одном положении, согласно которому
основной интерес философии—это поиск неизменного и абсолютного,
существующего всегда, безотносительно ко времени и пространству.
Данную ситуацию в естественных науках, равно как и в сфере нравственных
норм и принципов, недавно всколыхнуло открытие того, что допущение
чего-то неизменного противоречит самому развитию естествознания;
напротив, ради этого развития необходимо признать, что на самом деле для
характеристики процесса больше подходит понятие «универсального». Однако
философия, как и общественное мнение, по сей день считает этот новый
факт из сферы науки скорее вопросом техническим, нежели тем, чем он
является на самом деле, то есть наиболее революционным из всех когдалибо
сделанных открытий.
Но в современном естествознании уже не найдется опоры для неубедительного
суждения, будто мораль нуждается в неизменных, вневременных
принципах, стандартах, нормах и целях, помимо которых ничто не способно
предотвратить нравственный хаос. Наука сегодня не даст добро на то,
чтобы оградить мораль (ее практику и теорию) от исследования в понятиях
конкретного времени и пространства, то есть как эволюционного процесса.
Несомненно, что эмоции, или чувства, какой-то части людей будут и далее
противиться принятию данного факта и восставать против того, чтобы мораль
рассматривалась как часть позиций и взглядов на мир, развиваемых
сегодня в естествознании. Но, так или иначе, наука и традиционная мораль
сложились совершенно отдельно друг от друга, и вещи, неизменные с точки
зрения первой, оказались чуждыми вещам, неизменным с точки зрения второй.
Так и образовалась между естественным предметом науки и «неестественным
» или даже сверхъестественным предметом морали эта глубокая,
непреодолимая пропасть. Должно быть, найдется немало мыслящих лично
стей, которых настолько пугают неизбежные последствия такого разрыва,
что они с радостью ждут перемен в старом мировоззрении, вследствие чего
методы и выводы естествознания могут оказаться полезными и для теории,
и для практики морали.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.