Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Они стояли на том, что являются
более научными, чем науки, и что философия, разумеется, была необходима,
так как специальные науки в конце концов всегда оказываются
неспособными достичь последней и абсолютной истины. Было и несколько
раскольников, которые, подобно Уильяму Джеймсу* *, отваживались говорить,
что «философия — это видение» и что ее главная функция состоит в
освобождении человеческого ума от уклонов и предрассудков и расширении
их понятий об окружающем мире. Но в основном философия выдвигала
куда более честолюбивые претензии. Откровенное признание в том, что
философия не может предлагать ничего, кроме гипотез, и что ценность гипотез
зависит оттого, насколько они помогают человеческой душе стать более
чувствительной к жизни вокруг, выглядело бы тогда как отрицание самой
философии.
В-третьих, комплекс верований, связанных с пожеланиями и фантазиями
и благодаря всеобщей поддержке развившихся в авторитетную традицию,
отличался детальным и исчерпывающим характером. Он был, так сказать,
всеприсутствующим, пронизывал все детали группового существовавидимо,
закономерно, что конкурирующий принцип, принцип рефлективного
мышления, стремился к такой же универсальности и всеобщности. Он
должен был стать столь же емким и далеко идущим метафизически, как традиция
была емкой и далеко идущей социально. И теперь существовал только
один путь воплощения этой его претензии наряду с притязанием на совершенную
логическую систему и несомненность.
Все философии классического типа делали жесткое и фундаментальное
различие между двумя сферами бытия. Соответственно одна из них—это
набожный и сверхъестественный мир народной традиции, в метафизическом
выражении ставший миром высшей и совершенной реальности. Если
первоисточником и поддержкой всех важных истин и правил действия в общественной
жизни являлись возвышенные и неоспоримые религиозные верования,
то абсолютная и верховная философская реальность предоставляла
исключительно твердую гарантию истинности эмпирических знаний и
была единственным разумным наставником в сфере справедливых общественных
норм и личного поведения. Этой абсолютной и ноуменальной реальности,
постичь которую можно только путем системного изучения собственно
философии, противостоял обыденный эмпирический, реальный
лишь относительно, феноменальный мир повседневного опыта. Именно с
этим миром были связаны практические дела и утилитарные цели человека.
Именно к этому несовершенному и обреченному миру имела отношение
сухая позитивистская наука.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.