Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Наконец, чтобы избежать недоразумений, я скажу, что соображения,
приведенные мной в данной статье, не обязывают нас к каким-либо педантическим
допущениям относительно необходимости применять науку или
логическое регулирование к каждому конкретному примеру морального опыта.
В подавляющей, бесконечно большой части наших конкретных контактов
с физической природой отсутствуют сознательные ссылки на методы
или даже на результаты физической науки. Тем не менее никто не ставит под
вопрос основополагающее значение физической науки. Это значение выражается
в двух аспектах.
Во-первых, когда мы сталкиваемся с особо трудными проблемами (будь
то проблемы истолкования или изобретения и конструирования), физическая
наука вводит нас во владение инструментами осознанного анализа и синтеза.
Она позволяет нам экономить время и усилия и с максимальной вероятностью
успеха продвигаться к решению стоящих перед нами проблем.
Такое пользование сознательно и целенаправленно. Оно включает в себя критическое
применение приемов и уже достигнутых результатов науки к столь
сложным и запутанным случаям, что без привлечения научных ресурсов они
бы так и остались нерешенными и неприступными.
Во-вторых, физическая наука имеет широкую сферу таких приложений,
которые вообще не подразумевают никакого сознательного намерения. Прежние
научные методы и исследования оказали должное влияние на наши личные
психические привычки и на материал, с которым мы взаимодействуем.
Сознательные способы нашего понимания, толкования, целеполагания пропитаны
плодами предшествующей, вполне здравой критической науки. В
нашем интеллектуальном взаимодействии с конкретными ситуациями мы,
таким образом, извлекаем выгоду из научных приемов, ныне забытых нами,
и даже таких, которыми лично мы никогда не пользовались. Наука обрела
очередную жизнь в наших непосредственных склонностях по отношению к
миру вокруг и воплотилась в самом этом мире. Всякий раз, когда мы решаем
свои проблемы, отправляя телеграммы, пересекая мосты, включая газ, садясь
в железнодорожный состав, глядя на термометр, мы таким образом регулируем
формирование собственных суждений, используя столь чистый концентрат
научной мудрости. Наука предопределила в большинстве черт ту
ситуацию, со ссылкой на которую мы обязаны делать суждения; и именно
это объективное определение границ и уточнение структуры, каждый момент
которого способствовал закреплению соответствующих привычек, и
оказывает интеллекту самую большую услугу в каждом частном аспекте
нашего поведения.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.