Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Эта связь не является натянутой или туманной. Искусство
—это то, что имеет отношение к производству, генерированию, манипулированию
и творчеству. Следовательно, оно приходится на сферу тех вещей,
которые, согласно классической схеме, изменчивы и познать которые в
соответствии с ней невозможно. Согласно же нынешнему ходу научной мысли
и ее заключениям, наука представляет собой именно знание о порядке
изменчивости. Хотя данный взгляд знаменует собой совершенное отступление
от классического воззрения, он еще не является достаточным для того,
чтобы оправдывать сравнение научного знания с искусством,—правда, он
обеспечивает условие, гарантирующее такую характеристику, поскольку полностью
рушит те основания, на которых между предметными сферами науки
и искусства первоначально проводилась строгая и непреодолимая грань,
так как он-то науку и искусство связывает воедино. Как соображение, способное
упрочить резоны для ассоциирования науки с искусством, можно
привести тот факт, что придание научного статуса какому-либо конкретному
предмету базируется на данных, получаемых экспериментальным путем.
Наука сегодня является плодом операций, сознательно подбираемых в соответствии
с планом или проектом, которому присущи черты рабочей гипотезы.
Ценность или весомость последней определяется, как и в случае с искусством,
тем, каковы последствия операций, к которым она подталкивает и
направляет исследователя. Более того, наука близка к характерным для искусства
условиям еще и благодаря тому обстоятельству, что, как это бывает
в сфере любого промышленного ремесла, получение надлежащих и эффективных
последствий зависит от применения искусственно созданных инструментов
и механизмов как средств осуществления того самого плана, который
диктует нам операции, в итоге нами и избираемые.
II
То, что слово «природа» имеет множество смыслов,—это старая притча
во языцех. Один его смысл мы здесь уже осветили. В этом смысле природа
того, что подвергается исследованию, скажем горения, электричества и
так далее, входит в предметную сферу научных обобщений. Мы все еще
пользуемся выражением «природа» того или иного именно в таком смысле,
349
хотя, как мне кажется, делаем это все реже и реже. Но когда мы все же используем
его в этом смысле, то значение данного выражения оказывается
радикально отличным от значения, присущего такому же выражению в классической
схеме, поскольку у нас под ним больше не значится незыблемая и
неотъемлемая сущность, или бытие, благодаря которым факты таковы, каковы
они есть.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.