Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
В первое
время оно не слишком далеко зашло и в стимулировании терпимости и уважения
к различиям моральных и религиозных взглядов. Но оно действительно
способствовало дезинтеграции одиозных устоев. Умножая число сект
и церквей, оно вело хоть и к неодобрительному, но все же смирению с правом
индивидов самостоятельно судить об абсолютных сущностях. Порой у
людей рождались и отчетливые убеждения в сакральности личностного сознания
и праве на свободу мнения, веры и культа.
Нет необходимости останавливаться на том, как распространение подобных
убеждений повлияло на рост политического индивидуализма или
ускорило стремление людей поставить под вопрос уже известные идеи науки
и философии — обдумать, рассмотреть и самостоятельно поэкспериментировать
с ними. Религиозный индивидуализм служил необходимой поддержкой
для инициативы и независимости мышления в любой сфере, даже
там, где религиозные движения официально встали против такой свободы,
превысившей допустимый предел. Однако величайшим следствием протестантизма
явилось развитие идеи о том, что внутренняя цель всякого человеческого
существа есть его собственная личность. Когда людей сочли способными
непосредственно общаться с Богом, без помощи какой-либо организации
вроде Церкви, и драма греха, искупления и спасения стала разыгрываться
в самых потаенных глубинах личных душ, а не в границах рода,
подневольным элементом которого являлся индивидуум, всем учениям, внушавшим
мысль о производной сущности личности, был нанесен роковой
удар—удар, породивший долгое политическое эхо в истории развития демократии.
Ведь как только в рамках религии была провозглашена идея о
собственной ценности индивидуальной души как таковой, эту идею стало
трудно удерживать от, скажем так, выплеска в сферу мирских отношений.
Очевидно, что нелепо пытаться охарактеризовать в нескольких абзацах
тенденции развития производства, политики и религии, влияние которых
по-прежнему далеко не исчерпано и о которых написаны сотни и тысячи
томов. Но, рассчитывая на ваше снисхождение, я напомню, что излагаю здесь
все эти вопросы исключительно для того, чтобы представить вашему вниманию
кое-какие факторы, под влиянием которых сложились отправные каналы
для новых идей. Это, во-первых, смещение интересов с вечного и универсального
на изменчивое и особенное, конкретное—движение, которое
на практике выразилось в переносе акцентов внимания и мышления с иного
мира на этот мир, в смене интереса к сверхъестественному, отличающего
Средние века, на увлечение естественными науками, естественной деятельностью
и естественными взаимоотношениями.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.