Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Однако, как мне представляется, на
это мистер Рассел ответил бы в том духе, что, на его взгляд, эти последние
качества производны; что начальная пропозиция туманна и сложна, ибо она
представляет собой смесь нескольких, возможно, истинных и нескольких,
возможно, ложных пропозиций. Хотя с точки зрения диалектики это—исчерпывающий
ответ на мое замечание, он, я думаю, все же не вяжется с тем,
что происходит в любом реальном случае разложения пропозиции на несколько
более простых и определенных. Дело в том, что подобное разложение
всегда предполагает изменение или преобразование терминов (значений),
составляющих исходную пропозицию, а не разделение ее на несколько
истинных и несколько ложных пропозиций, с самого начала являвшихся
компонентами исходной пропозиции, хотя и смешанными в ней.
Приближаясь к главному вопросу нашей дискуссии, я скажу, что, помоему,
первые пропозиции, которые мы создаем как средства решения проблем
какой бы то ни было значительной степени трудности, как правило,
бывают на самом деле столь смутными и топорными, что вряд ли уместно
говорить об их эффективности, ведь и история создания любых других
инструментов такова, что их первые формы всегда бывают сравнительно
грубыми, неэкономичными, неэффективными. Поэтому как средства они
должны быть заменены другими, более эффективными средствами. Пропозиции
смутны, когда они, например, недостаточно указывают на границы
проблемы, тем самым не помогая нам определить, какого рода решение является
здесь наиболее подходящим. Вряд ли надо говорить о том, что, если мы
не знаем, какие условия привели к проблеме, которую мы пытаемся решить,
наши действия по ее разрешению в лучшем случае будут слепы и наверняка
бестолковы. В качестве проверочной инстанции для любой предложенной
идеи или гипотезы выступают непосредственные данные, и эта их функция
требует, чтобы они тоже были определенными. Но, с моей точки зрения,
степень и характер необходимых для этого определенности и простоты, или
элементарности, зависят от той проблемы, которая вызывает и направляет
1 Russell В. An Inquiry into Truth and Meaning. P. 361.
391
исследование. Как бы ни интерпретировала данный вопрос гносеология (а
любаяеетрактовкаосновываласьбы напредварительномдопущенииотом,
что знание должно быть и является отношением между познающим субъектом
и объектом), отправляясь от иной точки зрения, с которой мы смотрим
на познание (исследование), не расщепляя его, идея о том, что простота и
элементарность являются неотъемлемыми свойствами пропозиций (а вовсе
не связанными с их местом и ролью в исследовании), совершенно бессмысленна.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.