Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Идеальное и рациональное также перестают означать какой-то
отдельный и ставший мир, непригодный к использованию в качестве рычага
для преобразования мира реального, эмпирического, они перестают быть
простым укрытием от эмпирических зол. Отныне они представляют собой
интеллектуально проработанные возможности, имеющие отношение к данному
миру, -возможности, которые надо использовать в качестве методов
его преобразования и совершенствования.
Переход от созерцательного познания и философии к оперативным, действенным
их видам вносит великие изменения в философию в целом. Этот
переход вовсе не означает того, что достоинство философии пало с заоблачных
высот на уровень грубого утилитаризма. Из него следует, что главной
функцией философии является рационализация возможностей опыта., особенно
коллективного человеческого опыта. Чтобы осознать масштаб этого
изменения, надо представить себе, насколько мы далеки от его окончания.
Несмотря на наличие изобретений, которые помогают человеку использовать
энергию природы в его собственных целях, мы еще по-прежнему далеки
от того, чтобы привычно считать познание методом деятельного контроля
над природой и опытом. Мы скорее склонны воспринимать его подобно
зрителю, рассматривающему законченную картину, чем подобно художнику,
который эту картину творит. Поэтому у нас и возникают все те вопросы
из области гносеологии, которые так хорошо знакомы любому студенту,
специализирующемуся по философии, и которые сделали в особенности современную
философию столь далекой от понимания повседневных задач
человека, а также результатов и процессов науки. Ведь эти вопросы вытекают
из допущения о чисто созерцательном характере мысли, с одной стороны,
и чужеродности, отдаленности объекта наблюдения и комментирования
-с другой. Это вопросы о том, как сознание и мир, субъект и объект, столь
взаимно обособленные и независимые, могут каким-либо образом вступить
в такие отношения друг с другом, чтобы истинное знание стало возможным.
Если бы у нас выработалась привычка понимать знание как активное
и оперативное, по аналогии с экспериментом, который руководствуется
гипотезой, или с изобретением, которое следует представлению о какой-то
возможности, то нам не казалось бы преувеличением, что это первым делом
ведет философию к освобождению от всех гносеологических головоломок,
84 85
усложняющих ее в наши дни. Дело в том, что все эти головоломки возникают
из такой концепции отношений сознания и мира, субъекта и объекта в
процессе познания, в соответствии с которой знать -это пользоваться лишь
тем, что уже существует.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.