Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Столь же глупым
может быть только утверждение — в устах тех, кто предпочел бы решать
эти проблемы, обратившись к старомодному отождествлению «гуманитарного
» с лингвистическим, литературным и метафизическим, — что их оппонентов
вполне устраивает нынешняя ситуация. Ведь последние и в самом
деле готовили пришествие первых на протяжении многих лет, постоянно
твердя о путанице, конфликтах и неопределенности, характерных для университетского
образования сегодня.
Если взглянуть на ситуацию в исторической перспективе (угол зрения,
довольно чуждый жертвам и приверженцам исключительно литературной и
метафизической подготовки), то станет очевидным, что, сломав сопротивление
прочной ортодоксальной позиции, научные исследования проникли в
университеты благодаря их все возрастающей важности для ведения общественных
дел, а не потому лишь, что в университетах любят научные знания,
и уж тем более не в силу распространенной привычки доверять научному
методу. Как только латынь утратила свои главенствующие позиции универсального
языка для общения в ученом кругу, программа была дополнена
живыми языками. Дело не только в том, что к прежней степени А.В. (бакалавр
гуманитарных наук) добавились степени S.В. (бакалавр естественных
наук) и Рh. В. (бакалавр философии) либо первая из них расширилась до
применения к новым предметам, а еще и в том, что программа стала перегруженной,
а ее цель неопределенной и вялой.
И новые формы социального натиска этим не ограничивались. В мир
пришло большое количество невиданных призваний и профессий. Они жестко
конкурировали с тремя традиционно «учеными» занятиями, и последствия
этой конкуренции проникли в университеты. В то же время две из
ученых профессий—медицинская и юридическая—претерпели колоссальные
изменения. Новые открытия в химии и физиологии так изменили образ
медицины, что стало практически невозможным втиснуть подготовку студента
в прежние временные границы. Предметы, если не по названию, то по
эффекту своему являющиеся подготовительными к изучению медицины,
также пришли в университетские стены. Огромные перемены, происходившие
в промышленности и торговле, вместе с их социальными последствия
ми нашли отражение и в юридической практике. В отличие от медицины
эти перемены в меньшей степени сказались на университетском образовании,
но и здесь они, безусловно, имели свои последствия.
Суммарный итог всех новаций, рожденных общественными переменами,
кратко нами отмеченными, заключается в том, что наименование «колледж
гуманитарных наук» применительно к нашим учебным учреждениям
теперь скорее навевает какие-то воспоминания, нежели характеризует реальные
черты.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.