Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
В таком случае я ставлю следующий вопрос: а не педагогов ли это дело
— обеспечить такое образование в школах, чтобы выпускаемая ими молодежь
была готова вбирать в себя запасы знаний, способствующих общественному
прогрессу?
В Европе нынешнее недоверие народа к представительной власти частично
выросло из ощущения людей, будто политики способны лишь красиво
говорить, замысловато писать и доказательно спорить, но, когда дело доходит
до кризиса и необходимости что-то предпринимать, они оказываются
несостоятельными. Возможно, стоит пожертвовать некоторой чистотой чистого
знания, кое-где запятнав его сопряженностью с действием, если тем
самым мы убережем свою страну от отвращения к политике и политикам,
умеющим говорить и спорить, но не знающим, как выбрать верный подход к
социальным проблемам, настоятельно требующим решения.
Образование, если это образование в истинном смысле, способствует
формированию убеждений. А это впоследствии отзовется разумным общественным
действием, поскольку формирование убеждений есть нечто весьма
отличное от внушения идей, как, скажем, принятие разумной цели отлично
от выстрела в воздух из дробового ружья наугад да еще в некой дымке, в
надежде, что птичка так или иначе пересечется на лету с одной из дробинок.
Между бесцельным обучением и обучением, сведенным к привитию догм
и идеологической обработке, есть нечто среднее. Эта альтернатива—такой
тип образования, когда материалы и методы, служащие усвоению знания,
связаны с развитием чувства того, как делаются дела и как их можно было
бы делать; при этом индивида не обременяют какой-то безусловной философией,
идущей от Карла Маркса, либо от Муссолини, либо от Гитлера, либо
от кого-то еще, а приводят к такому осознанию современных обстоятельств,
что из этой его социальной сознательности впоследствии рождается склонность
к разумному действию.
Лично я как раз не знаю, что конкретно означает сегодня демократия во
всем спектре разнообразных связей человеческой жизни — политических,
экономических, культурных, бытовых. Я с легкостью делаю это уничижительное
признание, так как подозреваю, что и никому другому не ясны ее
значения во всей полноте деталей. Но я уверен, однако, что эта проблема в
настоящее время требует самого серьезного внимания педагогов.
Что же означает демократия на самом деле? Какие последствия она вызовет
во всем комплексе современной жизни? Если мы сможем ответить на
эти вопросы, то следующий вопрос будет таким: как лучше организовать
работу школы, чтобы она обеспечивала богатство и полноту демократического
образа жизни во всех его проявлениях? Коллективное исследование этих
вопросов, на мой взгляд, является величайшей задачей прогрессивного образования.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.