Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
В попытке истолковать позитивную философию Марша, к которой я сейчас
приступаю, уместно обратиться к его эссе 1822 года, упомянутому нами
ранее. Христианство представлялось ему не только великой причиной интеллектуальной
и эмоциональной смены мира классического мышления на
мир современного, нашедшей выражение в литературе, политике и общественной
жизни, равно как и в религии, но и глубоким откровением философской
истины. Ввиду своего греховного существа человек нуждался в том,
чтобы ему было дано откровение, но откровение не внешнее и уж тем
более не произвольное по содержанию. Скорее, оно явилось восстановлением
в человеке основных и первостепенных истин его самого, природы и абсолютной
реальности. Именно по этой причине я и сказал, что христианство
виделось Маршу по-настоящему философским откровением. Если постараться
выбрать какой-то один фрагмент, которым мы можем воспользоваться
как ясной манифестацией его мыслей и учения, то полагаю, что это
будет следующий текст: думающий человек «обладает и может обладать лишь
одной системой — системой, в которой его философия становится религиозной,
а его религия—философской».
Как я уже подчеркнул, все значение его позиции едва ли можно воспроизвести
в контексте настоящего времени. Ее следует рассматривать в отношении
к тому времени, в которое жил доктор Марш. Она не имела ничего
общего с воззрениями на философию, царившими в академической среде и
общественной мысли того периода. Ведь эти воззрения, как мы также уже
отмечали, основывались на идеях Локка, видоизмененных правившей бал
шотландской школой*, а также идеях Пэйли**. Ортодокс понимал христианство
как чисто внешнее откровение; несогласные с ортодоксией видели доказательство
бытия Бога в разумном замысле природы и в том, что Марш
вслед за Кантом и Кольриджем называл «пониманием» как отличным от
«разума». Есть много свидетельств тому, что доктор Марш чувствовал себя
как между двух огней. Один огонь — это то, что он мог показаться сводящим
христианство к простому набору идей, к умозрительной интеллектуальной
схеме; другой — что его могли счесть неверующим в живую силу
христианства, способную преобразить жизнь, то есть что его могли зачислить
в атеистические критики. Положение, в котором он таким образом оказался,
я думаю, объясняется особым флером апологетической робости, окутывающим
все выражения его сокровеннейших мыслей. Частично это, несомненно,
связано с его уничижительным неверием в себя, но главным образом
—с ситуацией, которую его время обратило против него самого.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.