Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Но, к сожалению, не столь очевиден тот факт,
что двусмысленность слова имеет тенденцию изменять суть вопроса. Вместо
вопроса о том, присуще ли некоему явлению либо существованию реальное
качество «блага» или нет, независимо от того, как оно его обрело, мы
имеем дело с трансформацией нашего вопроса в общую логико-метафизическую
проблему внутренних природ или сущностей. Вся проблема внутренней
природы «блага» таким образом оказывается зависящей от другой
проблемы—проблемы, которая прямо ассоциируется у нас с идеей о неизбывных,
неизменяемых природах и сущностях.
Я не предлагаю вам оценивать состоятельность данной идеи. Безусловно,
правом каждого, кто пишет на эту тему, является использование данной
идеи в определении «блага» в рамках дискуссий по этическим проблемам.
Но возьму на себя смелость утверждать: во всяком подобном случае читатель
должен отчетливо видеть, что моральная дефиниция формулируется
здесь на основе более глобального логико-метафизического учения и что
состоятельность этой дефиниции определяется состоятельностью данной
доктрины, которая поэтому требует отдельного независимого доказательства,
чтобы в результате можно было доказать состоятельность моральной
доктрины «блага», развиваемой на ее основаниях.
346
Боюсь, что без углубления в эту более общую тему кто-то может предположить,
будто некоторые авторы, рассуждающие о морали, делают различие
между тем, что я назвал экзистенциальными и эссенциальными истолкованиями
качества как внутренней принадлежности вещи, на том основании
что во внеморальной сфере употребления понятие «блага», по их убеждению,
равнозначно понятию удовлетворения или удовольствия, которыедействительно
возникают как качества некоего явления в конкретном пространстве
и времени, то есть что благо является «внутренним» просто в том смысле,
что рассматриваемая вещь в самом деле имеет это качество или «владеет»
им в конкретных пространстве и времени. С другой стороны, моральное
благо, как они, видимо, полагают, является моральным именно вследствие
вечной природы или сущности того, что характеризуется как «благое».
Я не сомневаюсь в логичности этой позиции. Но все же тому, кто ее
занимает, определенно необходимо иметь про запас аргументы. Ведь существуют
позиции альтернативные. Указав на необходимость четкого изложения
и четкой защиты этой позиции, я тем самым уже намекнул на одну из
альтернатив, поскольку можно предположить, что та спорная моральная идея,
в рамках которой благо трактуется как удовольствие или удовлетворение,
появляется только тогда, когда получение подобных удовольствий становится
проблематичным и требует вдумчивого исследования ситуации.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.