Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Отсюда эта потребность
—волновавшая и Декарта, и Канта, несмотря на все их различия,
— обнаружить в «сознании» или «духе» что-нибудь абсолютно определенное,
обеспечивающее твердые гарантии подобного приложения.
Люди, увлеченно цитирующие высказывание Сантаяны о разнице между
тем, что значит знать вещь, и тем, что значит быть ею вследствие полного
ее усвоения,—как если бы знание было своего рода поглощением пищи*,
—и те, кто этот принцип разделяет, независимо от того, насколько Сантаяна
им близок по духу, должны отдавать себе отчет о том радикальном контрасте,
который существует между этими методами и методами, используемыми
для познания «ментального». Ведь гносеологическая доктрина, лежащая
в основе веры в непосредственное и несомненное знание ментального,
заключается в том, что в случае с ментальным быть и быть познаваемым
—совершенно одно и то же. Познание чего-то другого может требовать кос
Возможно, стоитотметить, что некая подобная подмена имеет место и в значениях понятийсовести
(conscience)исознания(consciousness). Под со-знающим(conscious) и conscire [знать
—л а т .] изначально подразумевалосьзнание, разделяемоес
другимилюдьми, и conscire alii
1
[знатьдругое, другого — лат и conscire sibi [знать,сознавать себя, свое -лат]
б ы л иравноупотребимымивыражениями.«Знание,одновременноесознаниемсвоегоЯ »
, было , без сомнения, равноценно
частному, ни
с
кем
не
разделенному
знанию. Но
при
этом
речь
не
шла
о
знании
чего-то
сугубо
внутреннего, приватного.
360
венного подхода, то есть более или менее длительного исследования, вклю
чающего процессы формирования гипотез и экспериментальное наблюде
ние. В случае же с ментальным, согласно этой доктрине, объекты или явле
ния, которые мы познаем, разоблачают и обнаруживают себя сами. Иметь
их уже означает знать их.
В этой позиции таится диалектическая проблема. Как мы можем знать,
что какие-то частные рассматриваемые нами объекты или явления относятся
к категории ментальных, если не сравниваем и не сопоставляем их другим
предметам познания? Каково возможное значение слова «ментальный»
или даже собственно слова «сознание» в том случае, если явления, которые
они, по нашему предположению, обозначают, столь уникальны, что и речи
быть не может об отождествлении или сравнении их с чем-либо другим?
Для меня не столь важно проследить эту диалектическую проблему до конца.
Я упоминаю ее просто как способ привлечь особое внимание к тому
факту,чтопознание чего-либоновогопредполагаетучреждениенекойцепочки
связей в ходе операций сравнения и различения, которые еще и служат
тому, чтобы мы могли эти связи открыть.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.