Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Примерно это выглядело бы так: пропозиции (суждения, верования
и прочее) субъективны, если они порождены каузальными обстоятельствами,
которые не могут иметь такого достоинства, как очевидность и легкость
проверки, но которые тем не менее в какой-то момент рассматриваются
как наделенные этими свойствами и поэтому обеспечивающие нашим
пропозициям подкрепление и принятие. Единственным «допущением» в
данном определении является тот эмпирически удостоверяемый факт, что
все верования, истинные и ложные, состоятельные и тщетные, предполагают
конкретные каузальные условия, которые в определенных обстоятельствах
приводят*, суждениям, но в одних случаях они оказываются такими
условиями, которые гарантируют или оправдывают вытекающую из них пропозицию,
в то время как в других случаях мы не получаем от них помощи в
обеспечении достоверности наших суждений. Философы-гносеологи поднимают
много шума вокруг иллюзий, галлюцинаций, разных форм умственной
неполноценности. Наука же исходит из того, что для их возникновения
319
складываются конкретные условия, которые можно обнаружить и ликвидировать
или свести к минимуму, если только нам известна их способность
приводить к принятию определенных пропозиций или верований. Возможно,
на заре научного знания было вполне «естественно» огульно подгонять
все конкретные и специфические условия погрешностей и ошибок под общее
и, как тогда полагали, не подлежащее анализу допущение о «субъекте»
как имени некоего особого порядка бытия. Но прогресс научного исследования
обязан тому, что целью последнего стали поиск и выявление особых
конкретных условий, доступных точно такому же типу публичного наблюдения
и тестирования, как условия, гарантирующие и оправдывающие здравые
и состоятельные пропозиции (суждения, верования и прочее). Особенность
взглядов м-ра Раиса на оценочные суждения заключается в том, что
он полностью отверг гносеологически-метафизическое допущение в случае
с «объективностью», сохранив его при этом в случае с «субъективным».
Последовательно эмпирическая точка зрения такова, что субъективное и
объективное, трактуемые как явления, как случаи, имеют одинаковую природу.
Они различаются (и различаются фундаментально) только в том, насколько
соответствующие им условия способны служить как весомые основания,
то есть насколько они могут быть на высоте в исполнении функции
подтверждения, свидетельствования.
II
М-р Райс не предлагает нам никаких прямых свидетельств или аргументов
в пользу того, чтобы верить в существование материала, который является
личным и внутренним и поэтому по сути своей непосредственно доступным
лишь наблюдающему Я—единственному, исключительному, непубличному
и внесоциальному.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.