Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Поэтому мы вправе предположить, что философия, отрицающая
способность ощущаемых вещей и процессов выстраивать нашу дорогу
в природный мир, должна руководствоваться каким-нибудь предварительным
постулатом, согласно которому в непрерывной цепи между природой
и человеком и, следовательно, между природой и человеческим опытом
все-таки существует некая брешь. В любом случае перед нами стоит фундаментальный
вопрос. Природен ли сам опыт, есть ли он действо и проявление
природы? Или же в каком-то генетическом смысле он является внеприродным,
не абсолютно природным или сверхприродным, посланным нам
откуда-то свыше и совершенно внешним? Во всяком случае, именно в таких
рамках я собираюсь рассматривать и толковать некоторые самые основные
типы критики, адресованной моим взглядам.
(1) В ощущаемых вещах, особенно в вещах, типично и сугубо связанных
с человеческим опытом, мы находим такие черты, качества и отношения,
которых не видим в объектах физической науки, а именно—это качества,
проявляющиеся лишь в непосредственном общении, это ценности, цели.
Касаются ли подобные вещи каким-то существенным образом философской
теории природы и важны ли они для нее? Я полагал, что позиция философского
эмпиризма должна состоять в том, что они здесь глубоко уместны.
Я написал (а Коген потом процитировал) следующее: «То, что атомы со временем,
с возрастанием сложности отношений, дают такие качества, как
синева и сладость, боль и красота, является столь же неотъемлемым качеством
их бытия, как и способность в определенный отрезок времени иметь
конкретные протяжение, массу и вес». Каким бы ни было данное утверждение
—ошибочным или верным, — оно лишь указывает на то, чего следует
придерживаться всякой теории, в которой понимание вещей диктуется перспективой,
обусловленной идеей о неразрывной преемственности между
опытом и природой1.
Я писал также, что идея главенства человека в мире как выражение
стремления и мечты столь же уместна в предметной сфере философской
теории природы, как уместна в ней математическая физика. С позиций континуальности
опыта и природы это суждение также совершенно банально
по сути. Его, разумеется, ни в коей мере не отменяет то утверждение, что
«существование человеческих стремлений и мечтаний, разумеется, способствует
пониманию общих процессов природы и их места во времени и
пространстве не столь непосредственно, как соображения математической
физики». Ведь в целом суть данного пассажа заключается в том, что качества
данных в опыте вещей, которые играют не последнюю просветительную
роль в понимании природы в области физических наук, имеют для
1
Выражение «атомы дают качества» не имеет отношения к какой-либо теории
каузальной детерминации, а слово «атом» используется нестрого, иллюстративно.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.