Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Более ранним значением слова «интроспекция» подразумевалось существование
иного возможного метода, а также кое-что касающееся характера
этого метода, поскольку первоначально оно использовалось как синоним
инспекции, исследования, всматривания во что-то и при этом обычно имелось
в виду, что вещь, в которую мы всматриваемся, с моральной точки зрения
как-то связана с личным поведением объекта. Но если мы изучаем чьето
личное поведение, то это, вне всякого сомнения, играет определенную роль
в становлении более позднего смысла слова «интроспекция», в котором оно
означает установленный акт непосредственного или интуитивного знания о
Духе либо сознании. Тем не менее контраст между первым и последующим
значением этого слова разителен. Продуманное и тщательное исследование
моральной природы осуществляемых актов, которое и обозначалось данным
словом в его прежнем употреблении, определенным образом предпо
359
лагает, что нравственная природа этих актов неполностью осознается нами
в тот момент, когда они совершаются, а представляет собою нечто, требующее
вдумчивого анализа1.
Античное и средневековое знание строилось на общепринятом постулате,
согласно которому определенность является существенным свойством
всего, что заслуживает имени знания в полном смысле этого слова, и поэтому
познавательный статус выводимых и дискурсивных заключений зависит
от того, были ли они получены—при помощи существенно и необходимо
истинных процедур—из предпосылок, которые являются истинными непосредственно
и самоочевидно. Современная физическая наука разрушила
те основания, на которых покоились особые положения, принимавшиеся
прежде за непреложные первоистины и предпосылки, на которых строилось
доказательство истинности всех других научных истин. Постулат же о неразрывной
связи определенности и познания она тем не менее сохранила.
Для всей истории нового мышления характерна апелляция к непосредственным
фактам сознания, или «ментальным фактам», как способным предоставить
нам то, в чем, как принято было считать, мы нуждаемся, а именно—
непоколебимые и бесспорные первые истины, без которых нам не из чего
было бы выводить другие истинные положения. Можно привести один интересный
пример. На заре новой философии еще сохранялась вера в самоочевидную
истинность математических дефиниций и аксиом, вера, характерная
как для древнегреческой, так и для средневековой философии. Однако
с переменами в физической науке не осталось никаких логических гарантий
того, что истины, самоочевидные в качестве математических, будут столь
же состоятельными в приложении к физическим явлениям.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.