Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
С точки зрения, отраженной
в нашей гипотезе, разность и связь этих противопоставляемых друг другу
аспектов основаны на том факте, что данное (уже данное) в опыте имеет
познавательное значение в связи с тем, что может быть дано в опыте: то есть
оно служит свидетельством, знаком, подтверждением предвидения, предчувствия
и прочего, хотя, с другой стороны, иного способа доказательного
определения объектов возможного опыта, кроме обращения к помощи уже
данного в опыте и потому ощутимого, не существует. Предчувствие, предвидение,
прогноз складываются из понимания «данного» (то есть несомненно
испытанного) как чреватого, или имеющего какое-то отношение к
372
будущему. Это—спекулятивная операция, ставка на будущее. Но ставку
можно подвергнуть определенным приемам контроля. Хотя любая проекция
возможного объекта опыта есть выход за пределы того, что уже было
испытано, и поэтому она является рискованным мероприятием, данный факт
не значит, что все идеи либо проектируемые возможности имеют равные
шансы. Приемы наблюдения, с одной стороны, и расчетов (в широком смысле
ддова)—с другой, разрабатывались таким образом, чтобы их сочетание давало
наибольший эффект. Взаимодействие этих двух факторов составляет
метод науки. Если бы мы не знали, как всесильны привычки, то сочли бы
совершенно невероятным, что эмпирики еще давным-давно не ощутили, как
ограничен материал, полученный в результате непосредственно чувственных
впечатлений, и что по сути не изменяется от личности к личности и от
поколения к поколению. Даже если принять во внимание дополнительные
чувственные данные, обеспечиваемые применением искусственных средств,
это дополнение окажется абсолютно непропорциональным экспансии научного
содержания, которой не видно конца. Если бы не то обстоятельство
что «рационалистические» теории познания также ничуть не преуспели в
реакции на рост научного знания (составляющий одну из самых ошеломительных
особенностей науки в современный период), то явное бессилие сенсуалистического
эмпиризма в этом вопросе давным-давно бы уже привело к
исчезновению последнего.
V
Я познакомил вас в первую очередь с самым трудным аспектом моей
позиции и аргументации. Полагаю, что немного найдется столь нерассудительных
лиц, которые примутся отрицать то, что актуальная данность конкретной
вещи в опыте зависит от действия факторов, которые надлежит отличать
от факторов, работающих в физической сфере. Будет лучше, если мы
сперва рассмотрим эти факторы в их собственном значении, без применения
к ним такой характеристики, как «субъективный».
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.