Диоген Лаэртский (начало III в. н.э.): "Наконец, одни философы называются физиками, за изучение природы; другие — этиками, за рассуждение о нравах; третьи — диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика — о жизни и свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики и для этики."
Оно преобразовало общественные институты и тем
самым создало новую нравственность. Оно приблизилось к идеальным ценностям,
стало легко преобразуемым в творческую и конструктивную философию.
Однако скорее именно стало преобразуемым, чем уже преобразовалось.
Если мы посмотрим, как глубоко, оказывается, коренится классическая
философия в нормах мышления и поведения и насколько созвучна она самым
спонтанным человеческим представлениям, то перестанем удивляться
тем мукам, которыми сопровождалось рождение новой философии. Скорее
следует удивляться тому, что на долю столь взрывного, столь поворотного
мировоззрения не выпало больших гонений, препон и страданий. И конечно,
нас не поражает тот факт, что так надолго было отложено его полное и
целостное выражение в словаре философии. Основные усилия мыслителей,
разумеется, направлялись на то, чтобы свести к минимуму сокрушительный
эффект перемен, умерить напряжение перехода, все примиряя и
согласовывая. Оглянувшись практически на любого мыслителя XVII или
XVIII века, на всех, кроме откровенных скептиков и революционеров, мы
поразимся тому, в какой степени традиционные темы и метода владели даже
теми, кто считался тогда самым продвинутым. Люди не в силах запросто
покончить со старыми привычками мышления и никогда не будут в силах
отвергнуть их все в одночасье. Развивая, внушая и принимая новые идеи,
мы вынуждены пользоваться старыми как инструментами понимания и общения.
Только по крупицам, шаг за шагом, можно постичь все значение новой
науки. Грубо говоря, XVII век увидел, каково оно в области астрономии
и общей космологии; XVIII век открыл его для нас в области физики и химии;
в XIX веке была предпринята его экстраполяция на область геологии и
биологических наук.
Ранее уже говорилось, что теперь нам крайне затруднительно восстановить
взгляд на мир, который был повсеместно признан в Европе до XVII века.
Но в конце концов достаточно просто обратиться к додарвиновской науке
о растениях и животных и к идеям, которые даже сейчас преобладают в
моральной и политической области, и мы увидим, что старинная система
понятий все еще в полной мере властвует над общественным сознанием.
Пока господствовала догма о фиксированных неизменных типах и видах, об
отнесении всего к классам высшим и низшим, о подчинении преходящего
индивидуума всеобщему, или роду, и ее власть над наукой о жизни не была
основательно поколеблена, новые идеи и методы не имели шансов полноЦенно
прижиться в общественной и нравственной жизни.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.